Всё меняется, и даже если это сущая мелочь, всё-равно становится интереснее; это как маленькое открытие или чудо. Так после лета, полного дорог и ранних пробуждений в автобусе, мне полюбилось утро, хотя всегда считала себя неисправимой "заседательницей за полночь". Мне нравится это короткое время еще не согревшейся после ночных ветров комнаты, когда, закутавшись в одеяло, можно выбрать любойе из нужных, важных, добрых дел и точно знать, что оно сделается быстрее и проще, будто мир улыбается немного сонной улыбкой и помогает. Время утром тянется бесконечно, да день, будто в вознаграждение, становится длиннее и насыщеннее. По старинке иногда всё же ругаю себя ленность, что не встаю еще раньше, а просыпаюсь и просто валяюсь в полудреме, полумечтах, хотя всем известно, что лучший способ просто сказать: "Привет, моя любимая лень", - поговорить и подружиться с ней, от столь нежного обращения обмякнет она и перестанет мешать и лезть во все дырки со своими уговорами пагубными. Впрочем так со всем.
Один тибетский монах говорит: "У людей есть особенность: предположим, у вас есть десять качеств, из которых девять - хорошие, а одно плохое. На чем мы сконцентрируемся в первую очередь? Скорее всего - на плохом. Мы будем думать о нем постоянно, переживать испытывать вину". Разве не так?. Только все эти слова про счастье, осознанность и "пелену омрачения" поражают в первую минуту, а потом в одно ухо влетают, из другого вылетают, а толку нет, если оставлять всё как есть и только кивать, дескать "правильно всё, только что мы можем изменить, это же трудиться надо, а столько дел, столько дел". А дел никаки и нет, дунул на них, они и разлетелись, все придуманные были, преувеличенные.
Лучше оглянуться вокруг, замереть на минуту и послушать звон, который сейчас везде; нежность в воздухе растворена, хочется дышать и пузырек ею прозапас наполнить, чтобы в зимние вечера вспоминать или кому-нибудь лекарством подарить. Вчера, когда мы скакали по тропинке вдоль леса, приходилось присмирять немного лошадь, чтобы дала наглядеться, надышаться красотой. Листья бесстрашно кидаются в ветер, танцуют, разлетаются в разные стороны с шелестом. Останавливаю лошадь, замираем на минуту, и слышно, что всё вокруг звенит красотой.
Разве это не счастье?
Один тибетский монах говорит: "У людей есть особенность: предположим, у вас есть десять качеств, из которых девять - хорошие, а одно плохое. На чем мы сконцентрируемся в первую очередь? Скорее всего - на плохом. Мы будем думать о нем постоянно, переживать испытывать вину". Разве не так?. Только все эти слова про счастье, осознанность и "пелену омрачения" поражают в первую минуту, а потом в одно ухо влетают, из другого вылетают, а толку нет, если оставлять всё как есть и только кивать, дескать "правильно всё, только что мы можем изменить, это же трудиться надо, а столько дел, столько дел". А дел никаки и нет, дунул на них, они и разлетелись, все придуманные были, преувеличенные.
Лучше оглянуться вокруг, замереть на минуту и послушать звон, который сейчас везде; нежность в воздухе растворена, хочется дышать и пузырек ею прозапас наполнить, чтобы в зимние вечера вспоминать или кому-нибудь лекарством подарить. Вчера, когда мы скакали по тропинке вдоль леса, приходилось присмирять немного лошадь, чтобы дала наглядеться, надышаться красотой. Листья бесстрашно кидаются в ветер, танцуют, разлетаются в разные стороны с шелестом. Останавливаю лошадь, замираем на минуту, и слышно, что всё вокруг звенит красотой.
Разве это не счастье?