Вы меня достаточно хорошо знаете. Или считаете, что знаете. Но точно свой образ я уже создала, причем непритворный образ.

Поэтому хочу попросить. Посоветуйте книги, фильмы, фотографии, музыку, блоги, новых людей, которые, как вы считаете, я должна посмотреть, услышать, прочитать, узнать.

Буду рада)

---

Посмотрела вчера "Влюбись, если осмелишься" и даже разозлилась. Только зря время потратила. Сопливо-обыденный фильм. А конец так вообще - наигранно и неестественно. А многим нравится. Что-то со мной не так, видимо.

---

Море с самого начала казалось теплым, хотя исследовать его и прикаться к нему было нельзя, только чувствовать. На него было интересно смотреть украдкой и издалека, чтобы без лишних смущений и подозрений для самой себя, потому что море притягивало, а это в свою очередь и страшило, и притягивало еще сильнее. Совсем почти не было грусти, что к морю не подойти; взамен можно было греться у тлеющего, ласкового огня, смотреть вдаль и радоваться, что такое теплое море существует и омывает чьи-то берега.
А потом стало происходить странное. Но это не так важно, как то, что ощущения не обманули: море на самом деле теплое; и, даже штормящее и бушующее, оно еще ни разу не показалось страшным.

---

Утром "Справочник мессии" на слегка сформулированный спросоня и тут же забытый вопрос отвечает: "При каждом выборе ты рискуешь жизнью, которая у тебя могла бы быть; при каждом решении ты ее теряешь". И это останавливает на секунду, заставляет задуматься, потому что как-то очень правильно, близко, даже в точку, но я не знаю, как трактовать, не знаю к чему вообще. Впрочем, гадать по книгам, может быть, ерунда, а тем более, не зная точно, что хочешь узнать.

Пошел снег, мелкий и острый, режет глаза, загораживаюсь, но ветер в лицо, холодно. Зимой мне всегда неуютно и временами одиноко. Луна убывает - списываю все перепады и шероховатости на нее. Устала. Но скоро будет солнечно.

---

доброе утро, я пришла лишь на секунду, чтобы сказать, что впервые за долгий месяц прогнувшегося до земли неба и утр, темных как ночи, у меня здесь внезапное солнце в окно. я проснулась, открыла один глаз, - а оно светит. даже не знала, что с этим делать, кроме как улыбаться.

---

А ведь остались еще девушки, заявляющие сурово и назидательно: "Ни-ка-ко-го сек-са до бра-ка". Мучаются, бедные, ждут, а чтобы совсем не унывать занимаются с будущими "лишителями чести" жестким петтингом или другими какими-нибудь как бы непорочными телесными усладами.

Интересно, в чем смысл такой невинности? И ради чего себя так истязать, лишая удовольствий?

---

Из фактов.

Я ненастоящий студент: за четыре дня до зачетной недели я не бегаю по потолку, вполне прилично высыпаюсь (по 6, а в выходные - даже по 8 часов), не рву на себе волосы, не сижу ночами со слезами на глазах над курсовыми, не терзаю никого по телефону или в аське в час ночи вопросом, как заполнять 020 строчку пятого листа декларации по налогу на прибыль.
Да, я совсем неправильный студент, я обычно ругаю себя за безделье и лень, но почему-то стараюсь всё успевать заранее. А сейчас я смотрю фильмы, неспеша делаю последние расчетные работы, готовлю презентацию по кризису, надеюсь подготовиться хоть немного к зачетам заранее на выходных. Единственно, о чем я волнуюсь насчет учебы, это, что мне поставят за курсовую по главному (и самому ненавистному) предмету, которую я писала в состоянии на гране эйфорического безумия, но это сущие мелочи, конечно, на фоне современного экономического кризиса.

Просили факты обо мне, вот получайте.

---

Простым аналитическим расчетом выяснилось, что километром намного меньше, где-то вдвое, чем когда-то засело в голове. Смысловой нагрузки никакой, но стало будто бы спокойнее.
Я не знаю, в наказание мне или в награду привязываться к людям, которые далеко. Наверное, все же в награду, потому что мне всегда везло.
Но еще никогда расстояния мне не мешали так сильно, как сейчас...

---

"Когда ребенок был ребенком, он ходил, опустив руки, он хотел, чтобы ручеек был рекой, а река бурным потоком, а эта лужа морем. Когда ребенок был ребенком, он не знал, что он ребенок, всё его воодушевляло, и все души сливались в единое целое. Когда ребенок был ребенком, у него не было ни суждений, ни привычек, часто он садился, скрестив ноги, а потом срывался и бежал...

Когда ребенок был ребенком — это была пора задавать такие вопросы: почему я — это я, а не ты, почему я здесь, а не там, когда начинается время и где кончается пространство, и не сон ли наша жизнь под солнцем, не иллюзия ли все то, что я вижу, слышу вокруг, может, — это только иллюзия мира, может, зло и злые люди на самом деле не существуют; и как может быть, что я, будучи самим собой, раньше не был самим собой.
Когда ребенок был ребенком, однажды он проснулся в чужой постели, теперь он все чаще просыпается в чужих постелях. Многие люди казались ему красивыми, а теперь они кажутся такими все реже и реже. Раньше он легко представлял себе рай, а теперь он может только догадываться, какой он. Раньше он играл с воодушевлением, а теперь он может полностью отдаться делу, только если это его касается" (с)


Люблю такие фильмы, как "Небо над Берлином". Полные нежной грусти и смысла и одновременно бессмысленные, медленные, почти недвижимые, острые и мягкие одновременно, вызывающие чувства, слезы и мысли. Очень хочется пересмотреть, но времени нет.. а просто эпизодами не получится - в этот фильм нужно всматриваться.

А вы смотрели?

---

Вечера доброго, дышите последними теплыми туманами, подставьте лицо последним теплым ветрам, говорят, скоро будет совсем-совсем зима, вот тогда и выспемся под теплыми одеялами, а сейчас - распахните окна, хорошо же.
А я, будем знакомы снова, девочка с сумубурным настроением, возникающим на пустом месте и в небытие пропадающим; я съеженная и хмурая при одной только мысли о холодах и снеге, если только совсем чуть огромных хлопьев, чтобы бежать с конюшни на последний автобус по колено в снегу или, дурачясь, играть с кем-то в снежки, на одни выходные, быть может, не больше, а то как же я без своих туманов и чуть прохладных дней; я немного тревожная, потому что скучаю; я радостная от мелочей, например, от своего нового сиреневого платья (ах, да, я так люблю чувствовать себя красивой) с открытыми плечами, и так хочется уже куда-то в нем пойти и кому-то показаться. Я сама за своим настроением иногда не успеваю, оправдываю всё растущей Луной, говорю маме: "Ты же знаешь, мы, раки...", - а она многозначительно улыбается.

Ах. Так многое хочется рассказать вдруг, нахлынуло. Буду ждать, пока отхлынет.

---

Я вдруг подумала, что, может быть, кто-то читает меня постоянно и хочет чем-то поделиться со мной, или что-то спросить у меня, или познакомиться со мной получше.

Буду рада поговорить, отвечу на любые вопросы.

---

Обычно выходит, что я какое-то время не болею, могу хоть в десятиградусный мороз без шапки часами гулять и не болею, а потом приходит момент, когда я начинаю по цепочке выходить из строя. Обычно это бывает после авральных волнений и глобальной физической и моральной усталости. Уж не знаю, что сыграло сейчас, но я мне даже самой над собой немного смешно: сначала уши заболели, я их быстренько подлатала недели на две, потому что катастрофически не могла тогда болеть, были дела поважнее, но несколько дней назад они опять заболели, потом мой привычный гайморит начал проявляться, сегодня я обнаружила, что у меня еще и шея поворачивается только с приступами резкой боли, а еще у меня некоторые проблемы, о которых мне не совсем удобно говорить при широкой публике. При этом я только день посидела дома, а потом решила жить как жила, но простуде это не нравится, она злобно клацает на меня зубами. Ну давай, дорогая моя простудочка, давай! Или всё же мирно разойдемся?

Нет, не жалейте меня, лучше давайте посмеемся, только несильно, так, чтобы мне не пришлось поворачивать шею.

---

Ночью анализировала некоторые события на протяжении сознательной жизни. Подумала, что, возможно, мое восприятие тех или иных событий чересчур болезненно. Решила спросить.

Товарищи (друзья, граждане), скажите, пожалуйста, а как вы себя чувствуете в условиях неопределенности и двусмысленностей (n-смысленностей) в каких-либо жизненных ситуациях?

---

из ночных

Встать с постели уже после того, как легла, потому что никак с этими мыслями, улыбками и недавними воспоминаниями (всего лишь дни?) не заснуть. Находить стихи неизвестного поэта, отрывистые, будто кто-то дергает за струну, я и сама как натянутая струна или как человек, ждущий у кассы своей очереди за билетом и переживающий, что не будет, что раскупили; я чувствую всё, иногда даже не могу разобрать, что именно, из-за чего (из-за кого?) и зачем мне это, но это необъяснимо, это просто есть, существует. Мне вспоминалось бессвязно, хронология нарушена: шум шершавых страниц словаря, выискивания неизвестных слов, а я перед экраном, что-то пишу и стираю, а потом всё же отправляю, какую-то из тех недавних записей; стоять в кромешной темноте, замерзшие руки, где-то вдалеке неяркий свет фонарей, немного запыхавшись в вечной спешке на последний автобус, всё, как обычно по пятницам, только могла уткнуться, в плечо; волноваться из-за неловких фраз, которые могли бы обидеть или задеть, ведь совсем не то сорвалось, что думалось, но обошлось и как-то легко, почти без объяснений, с чувствованием; удивляюсь, впервые не разделяя на душевное, невесомое и телесное, физическое, раньше было, может быть, будет, но сейчас нет, так странно.

Так спокойно странно.

---

По утрам меня загоняют в угол темнота из окон, обострившиеся в бессонницу страхи и ослепляющий свет - я сажусь в отдаленной комнате и несколько минут не могу прийти в себя. Утра прошлых дней слишком ярким контрастом, а теперь только неперестающий снег за окном, холод, невозможность предугадать и кофе.

В прогнозе на день про меня бы сказали: "Шквалистый переменных направлений ветер, неустойчивые скачки температуры", - потому что
среда чаще агрессивна, чем располагающа, потому что мне задают вопросы, по несколько раз, докапываются, а я не хочу отвечать.Не те, кому хочу открываться. И только в своей тихой гавани я спокойна, я нежный бриз, я соленые капли на губах.

Вечером мне хорошо, моё время: уходить в дела, чтобы только не в те самые мысли; вечерние разговоры (ненавижу красную кнопку), чай уже не в одиночестве,улыбаться, когда что-то получается и идет как надо; а если вдруг тоскливо - ложиться, расслабляться, как учили, представлять теплые ладони, землю, усыпанную листьями, мохнатые лошадиные носы, неудержимый летний ливень. Я быстро учусь, если меня завлекает...

Пусть будет солнечно

---

Меня спрашивают: что делать, когда плохо? Говорю: писать письма.
Пишу только мысленные, иногда себе или кому-то, но чаще - в пустоту, просто, чтобы не захлебываться, не угасать в множестве предположений, решений, сценариев.
Сейчас - не плохо, просто щемит, внутри слева сжимает, начинает знобить, тяжело дышать; это мои беспокойства, предчувствия, ожидания, будто бы без видимой причины, но всегда связано с другими людьми.
Иногда я думаю - зачем мне чувствовать всё так остро? Было бы легче, было бы проще, ведь есть же люди другого склада, а я, знаете, иногда невыносимо, будто лезвием. И не могу контролировать, не могу запретить себе, хотя пробовала, пыталась, одевала маски, но нет, не выходило, саму себя не обманешь. А сейчас подумала вдруг, что не зря, и хочется поблагодарить кого-то и за эту тревожность, и за чувственность, и за яркость мира, за полноту ощущений, но только - кого?
А завтра с утра и вовсе одна, в таком большом пространстве, сама в себе, сама для себя: о чем мне думать, что делать и кому писать письма?

Ноябрь - это ждать, верить, бояться обнажать чувства, тревожиться, ждать, вздрагивать, ждать, отводить глаза с застрявшими в них слишком яркими искрами, ждать, ждать.

---

...они смотря на меня с небольшим сожалением и говорят: "Тебе везет с людьми, но не везет с расстояниями. Почему ты не можешь найти нужных и близких рядом?". Сплетаю пальцы, задумываюсь: "Я ведь никогда никого не искала, я счастливая жертва случайных встреч", - и замолкаю с неловкой улыбкой.
...никогда не боялась километров, но иногда все же начинает щемить сердце, особенно, в такие дни, как сегодня, когда ноябрь, но солнце обманчиво теплое, и последние желтые листья небрежно разбросаны ветром по тротуарам, когда приходит неожиданная смс транслитом со слов "Ирочка моя милая". Ах, Юленькая, я ведь только вчера ночью устало писала тебе мысленные письма, пока не заснула, меняя эмоции от улыбок до растроганности. А до этого - в поезде смсками, как обычно пишу тебе в путешествиях, не ожидая ответа, у нас с тобой совсем другая связь (ведь так?). Знаю твои глаза, когда ты пишешь: "Так странно... ты ездишь туда, где я когда-то жила, куда-то рядом, где мои родственники, где была моя жизнь...", - не грусти, когда я перевожу время на час назад, я всегда вспоминаю о тебе. Ты ведь не прочитаешь, милая, этого, может быть, только почувствуешь каким-то образом мои вибрации, но, знаешь, всё это сегодня: бесконечные размышления, перепады настроения, головная боль, блеск в глазах от одного телефонного звонка - всё это наградило меня силами, желанием жить, каждым днем, каждым часом, потому что эта секунда, эта минута никогда не повторятся; я, может быть, совершу какие-то ошибки, или они обойдут меня стороной, неважно, главное, если я не пойду вперед и не попробую, я буду жалеть и долго корить себя, теперь я это уже точно знаю. И я не боюсь, хотя, может быть, испугаюсь еще тысячу раз, но это будут совсем другие страхи, мелкие, поправимые, решаемые, главное - я не боюсь идти вперед.

Спасибо, милая, за разговор, я успокоилась, я устала.

---

Новости говорят, что в мире стало интереснее; все хоть немного отвлеклись от уже изрядно надоевшего экономического кризиса, слухи о котором раздувают до невероятных размеров. То услышишь шепот о том, что скоро копейки начнут из обращения изымать ("боже, это же начало дефолта!"), то кто-то скинет фотографию пустеющих полок какого-нибудь русского города, например, Самары (это же надо было найти где-то одну единственную пустую полку!). Будоражить себя возможными несчастьями это, видимо, развлечение такое у русских. Господа, прорвемся, выживем, и не такое было, нам ли с вами беспокоиться в нашей-то стране; зимой похрустим солеными огурцами с картошкой, зато потом, представляете, на подъеме как заживем: все страны мира объездим и еще останется на три машины и десять квартир, не переживайте.
Так вот, в мире стало интереснее. Американцы бегут на трибуны, чтобы услышать, что Обама стал президентом, американцы плачут так искренне, так нежно, что у меня тоже к горлу подкатывают слезы, но, вероятно, от того, что я такого никогда к своей стране не испытывала, никогда так за ее судьбу не болела и вряд ли буду. Мы с моей страной любим друг друга, но весьма сдержанной любовью.
Потом показывают весьма располневшую голову Медведева (боже, как же мне нравились его угловатые плечики, сейчас уже совсем не то), который говорит о каких-то долгосрочных целях и задачах, о том, что мы все уже что-то должны начать делать и что-то строить. Среди слушающих - Путин, уставший, постаревший и истощенный. Что не говорите, но нравился мне он всегда и до сих пор. Кажется мне, приходит он домой, за плечами нерешенные проблемы, а он улыбается жене и говорит: "Ничего, я всё решу сам, не волнуйся". И, вероятно, рассказывает что-то, но прибавляя шутки, забавные истории, а внутри, кто знает, что у него внутри, может быть, гнетущая пустота еще потяжелее нашей с вами. И за такой сильной спиной ей должно чувствоваться спокойно и уютно, может реализовывать все свои амбиции без страха проигрыша. Впрочем, может это мои фантазии, я ведь только по внешности сужу.

Как я?
Из мелких незначительностей - опять не могу найти свою флешку, а я ведь так хотела кое-что туда скинуть. Впрочем, это ерунда.
Хочется рассказать о другом, о теплых ощущениях, но, чувствую, не нужно, еще не нужно. Что я о себе буду, если в мире столько всего интересного.

---

знаете, я так устала. я в хорошем настроение, я полна физических сил, но внутри я пуста.
изматывающий разговор в полтора часа, когда молчание меняется тихим-тихим голосом, а хочется голосом, хочется решить пусть резко, но эмоционально, решить и жить дальше, но нет. она говорит: "мы не можем больше общаться, я не могу пока радоваться вашим отношениям", - мне не хочется отпускать, но я чувствую, как тянутся силы и уже рада положить трубку, но она молчит, а потом... продолжает также тихо говорить что-то еще. и тянется, тянется.

я не знаю, как будет дальше, получится ли, сможем, но пока меня очень тянет. очень.

---

Начинать снова мысли в слова после долгого молчания трудно и немножечко страшно, будто я уже что-то разучилась или, может быть, просто волнительно обнаруживать в себе что-то новое, что появилось вдруг, неожиданно, в один какой-нибудь час или даже миг, который я, конечно, не успела заметить. Сейчас время, когда резко обнажилась моя суеверность; я в вечном сопровождении "возможно", "надеюсь", "если всё будет хорошо" и всех других форм сомнения, которыми будто стараюсь заранее защититься от продуманных неисполнений, ошибок и проигрышей. Звучит сложно даже для моих глаз, ведь внутри себя я чувствую совсем не так, а легко и невесомо, поэтому лучший выход наговорить множество бессвязностей, а в конце замолчать ненадолго, посмотреть прямо в глаза и спросить: "Понимаешь?". Но ответы часто мне тоже не нужны, я всё могу увидеть и без них.

Когда начинаешь принимать и любить свою жизнь в ее текущем состоянии, она чаще всего становится ласковее и начинает потихоньку одаривать неожиданностями и случайностями. Когда прощаешь свои ошибки, неуклюжести, проколы, неумения, тут же открываются в себе непознанные просторы с океанами и бесконечными лугами. Всё так странно. Встречаюсь со своими мыслями, сидя в кресле на балконе, последние теплые дни, запивая ночь горьким чаем, погружаясь глубоко и одергивая себя улыбками.

Если бы меня не наполняли, я бы давно истощилась. Я могу быть сильной, но где-то там, во внешнем мире, где я играю в игры со своей амбициозностью, где мне самой интересно растеребить собственные неуверенности и победить их, иногда даже растоптать, но когда касается души и взаимоотношений, я не могу прятать нежное и мягкое в себе, я теряюсь, я режу себя своими же ножами. Когда кто-то без предупреждения меняет замки, не оставляя даже записки у двери, просто сползаешь по стене не в силах докричаться или объяснить. Чувство вины часто возникает без причины, просто потому, что легче взять на себя, чем оставлять вопросы без ответов.

Я не хочу запутаться опять в своих "возможно", поэтому замолкаю, пусть за меня всё скажут мои глаза.