Из распахнутого окна - воздух свежий, прохладный, влажный; мне опять пахнет ночным морем - невозможно надышаться. Мне пахнет счастьем, тем самым, которое испытываешь, когда гуляешь в Городе под вечер или когда, задумавшись, сидишь у моря ночью, волны близко-близко, касаются пальцев ног, немного дрожись, а кто-то очень любящий и близкий накрывает плечи рубашкой или теплым полотенцем.
среда, 11 июня 2008
Жизнь забавна и дает мне много поводов для иронии.
Моя двоюродная сестра по папиной линии решила, что жизнь ее не удалась, потому что уже совсем старая, 24 года, а мужа нет и еще никого не родила, затем она заявила, что нормальные мужчины в Харькове перевелись, познакомилась по переписке с неким мужчиной, отсиживающим свой срок в колонии строго режима за какой-то насильственный акт(вроде вооруженного ограбления и убийства) и к тому же состоящим в секте Мормонов,плюнула на налаженный бизнес, хорошую машину и две квартиры, скоропостижно вышла замуж, ранее этого забеременела, хотя ее все считали бесплодной и уехала жить в деревню, поскольку ее суженый выпущен под раньше срока под подписку о невыезде. Скоро ей рожать и, конечно, все мои родственники рвут на головах волосы. Впрочем, это неудивительно, за все годы от них не было слышно никаких добрых известий, всегда всё плохо, а когда вдруг ненадолго становится хорошо, они этого пугаются страшно и погружаются в жесточайшую депрессию, в которой пережидают светлую полосу и возвращаются к своей любимой, черной. Многие назвали бы это проклятьем, злым роком, но практически не верю в судьбу, считая, что всё в руках человеческих, почти всё. Если бы я поехала в Харьков, то остановилась бы в гостинице, не обращая внимания на толпы родственников, которые могли бы приютить: им почти нет ни до кого дела нет, они ведь такие несчастные и так заняты этим.
Моя двоюродная сестра по маминой линии никогда ни о чем серьезно не переживала, наслаждалась жизнь, спокойно поступила в институт, замуж не торопилась, 23 года совсем не возраст, но познакомилась с достойным молодым мужчиной. Теперь она замужем, он достаточно богат, они владеют двумя заводами, постоянно путешествуют, о детях не думают, рано, надо пожить, они счастливы и особенно ни о чем серьезно не переживают, просто живут каждым днем. Видимо, она не знала этой страшной правды, что нормальные мужчины в ее маленьком Курске, и подавно перевелись, поэтому спала спокойно и письма в зону не писала. Я видела ее мельком (после банальной ссоры с маминой сестрой из-за ее претензий на имущество после смерти дедушки, мы почти не общались с родственниками), перед посадкой на самолет, когда я улетала с любимым человеком в Турцию, а она с мужем - в свадебное путешествие в Италию. Мне всегда нравилась она: подвижная, активная, всегда улыбается, никогда не покажет, что что-то не так - так и по жизни идет, легко.
Можно уже вывести, как правило: подобное притягивает подобное и чем легче живешь, тем легче живется, и еще мир подарками одаривать будет. Надо помнить об этом каждый день и жить, жить жить. Каждой минутой.
Моя двоюродная сестра по папиной линии решила, что жизнь ее не удалась, потому что уже совсем старая, 24 года, а мужа нет и еще никого не родила, затем она заявила, что нормальные мужчины в Харькове перевелись, познакомилась по переписке с неким мужчиной, отсиживающим свой срок в колонии строго режима за какой-то насильственный акт(вроде вооруженного ограбления и убийства) и к тому же состоящим в секте Мормонов,плюнула на налаженный бизнес, хорошую машину и две квартиры, скоропостижно вышла замуж, ранее этого забеременела, хотя ее все считали бесплодной и уехала жить в деревню, поскольку ее суженый выпущен под раньше срока под подписку о невыезде. Скоро ей рожать и, конечно, все мои родственники рвут на головах волосы. Впрочем, это неудивительно, за все годы от них не было слышно никаких добрых известий, всегда всё плохо, а когда вдруг ненадолго становится хорошо, они этого пугаются страшно и погружаются в жесточайшую депрессию, в которой пережидают светлую полосу и возвращаются к своей любимой, черной. Многие назвали бы это проклятьем, злым роком, но практически не верю в судьбу, считая, что всё в руках человеческих, почти всё. Если бы я поехала в Харьков, то остановилась бы в гостинице, не обращая внимания на толпы родственников, которые могли бы приютить: им почти нет ни до кого дела нет, они ведь такие несчастные и так заняты этим.
Моя двоюродная сестра по маминой линии никогда ни о чем серьезно не переживала, наслаждалась жизнь, спокойно поступила в институт, замуж не торопилась, 23 года совсем не возраст, но познакомилась с достойным молодым мужчиной. Теперь она замужем, он достаточно богат, они владеют двумя заводами, постоянно путешествуют, о детях не думают, рано, надо пожить, они счастливы и особенно ни о чем серьезно не переживают, просто живут каждым днем. Видимо, она не знала этой страшной правды, что нормальные мужчины в ее маленьком Курске, и подавно перевелись, поэтому спала спокойно и письма в зону не писала. Я видела ее мельком (после банальной ссоры с маминой сестрой из-за ее претензий на имущество после смерти дедушки, мы почти не общались с родственниками), перед посадкой на самолет, когда я улетала с любимым человеком в Турцию, а она с мужем - в свадебное путешествие в Италию. Мне всегда нравилась она: подвижная, активная, всегда улыбается, никогда не покажет, что что-то не так - так и по жизни идет, легко.
Можно уже вывести, как правило: подобное притягивает подобное и чем легче живешь, тем легче живется, и еще мир подарками одаривать будет. Надо помнить об этом каждый день и жить, жить жить. Каждой минутой.
четверг, 05 июня 2008
И я наконец-то чувствую себя по-настоящему уставшей, изможденной физической работой, и это очень приятно. Это парадокс: я абсолютно городской житель, наслаждающийся наличием всех известных удобств и материальных благ, я не мыслю себя в походных условиях, не хочу жить в деревне, но с радостью на целый день уезжаю на конюшню, чтобы делать всё, что скажут, абсолютно бескорыстно, просто так. Может быть, мне так нравится эта усталось, поскольку кроме подметания проходов, поливания манежа, раздачи сена, я вдоволь натыкалась во теплые носы различных пород и мастей, чистила беспокойный молодняк, научилась ловить лошадь в поле и вести ее в конюшню и, конечно, наездилась верхом. Хотя в рейтинге общений в лошадьми верховая езда явно не на первом месте, но да, я чертовски люблю постоянно свой страх перед опасностью и риском ставить в невыносимые условия, чтобы убежал однажды и не возвращался.
Кроме того, это день, наполненный доброй.
На остановке добрая бабушка случайно заговаривает, садится рядом, дает леденец, невозможно отказаться, потому что от нее пахнет добротой; она задает обычные вопросы: где учишься, чем занимаешься - но ей хочется отвечать, мы разговариваем, она постоянно улыбается, и ее морщинки собираются в маленькие улыбки по всему лицу; подходит мой автобус, я кладу ей в ладонь столько шоколадных конфет, сколько вмешается, а она смущается страшно, но берет и желает здоровья.
На конюшне, маленькая дочка тренера, девочка лет семи: русые волосы, собранные в тонкую косичку, раскосые глаза и невероятно живая, естественная улыбка - постоянно снует туда-сюда, пока ее мать, жесткая и бескомпромиссная, заезжающая самых буйных жеребцов, заводит лошадей в загоны. Мы знакомимся с девочкой, так странно слышать, как она тонким голоском обращается ко мне на Вы, сразу чувствуется, что я выгляжу уже взросло, для нее я, возможно, недостижимо взрослая. Пока я езжу в манеже, давая рысаку разогнаться и вдоволь размять ноги, девочка чертит улыбающиеся смайлики и строит домики из песка, а когда я слезаю с лошади, подбегает, обнимает этого гнедового жеребца за шею и говорит быстро-быстро: "Я так их люблю, они такие теплые, я так их люблю, всех-всех", - а жеребец от такой нежности начинает немного суетиться, а потом успокаивается, утыкается в русые волосы и дышит громко, делая ветер. Когда я, переодевшись, забегаю в тренерскую, чтобы найти хоть кого-нибудь, девочка опять мне улыбается, немного смущенно говорит: "А вы уходите уже?", - а когда я уже почти выхожу, очень искреннее просит: "Нарисуйте мне лошадку, пожалуйста". И я не могу устоять, я не боюсь пропустить последний автобус и рисую лошадку, а рядом, на листочке, нарисованы корявые, но искренние лошади девочки. Я ведь в детстве тоже была такой, я рисовала лошадей везде и всегда, я замирала перед телевизором, когда показывали лошадь, даже мельком, я постоянно мечтала, что буду утыкаться в теплые носы, ездить верхом, ухаживать. На прощание я отдаю все конфеты и черные сухарики девочке, она громко грызет их и говорит: "Мы обязательно еще увидимся, в пятницу, да".
Меня трогает всё это.
Кроме того, это день, наполненный доброй.
На остановке добрая бабушка случайно заговаривает, садится рядом, дает леденец, невозможно отказаться, потому что от нее пахнет добротой; она задает обычные вопросы: где учишься, чем занимаешься - но ей хочется отвечать, мы разговариваем, она постоянно улыбается, и ее морщинки собираются в маленькие улыбки по всему лицу; подходит мой автобус, я кладу ей в ладонь столько шоколадных конфет, сколько вмешается, а она смущается страшно, но берет и желает здоровья.
На конюшне, маленькая дочка тренера, девочка лет семи: русые волосы, собранные в тонкую косичку, раскосые глаза и невероятно живая, естественная улыбка - постоянно снует туда-сюда, пока ее мать, жесткая и бескомпромиссная, заезжающая самых буйных жеребцов, заводит лошадей в загоны. Мы знакомимся с девочкой, так странно слышать, как она тонким голоском обращается ко мне на Вы, сразу чувствуется, что я выгляжу уже взросло, для нее я, возможно, недостижимо взрослая. Пока я езжу в манеже, давая рысаку разогнаться и вдоволь размять ноги, девочка чертит улыбающиеся смайлики и строит домики из песка, а когда я слезаю с лошади, подбегает, обнимает этого гнедового жеребца за шею и говорит быстро-быстро: "Я так их люблю, они такие теплые, я так их люблю, всех-всех", - а жеребец от такой нежности начинает немного суетиться, а потом успокаивается, утыкается в русые волосы и дышит громко, делая ветер. Когда я, переодевшись, забегаю в тренерскую, чтобы найти хоть кого-нибудь, девочка опять мне улыбается, немного смущенно говорит: "А вы уходите уже?", - а когда я уже почти выхожу, очень искреннее просит: "Нарисуйте мне лошадку, пожалуйста". И я не могу устоять, я не боюсь пропустить последний автобус и рисую лошадку, а рядом, на листочке, нарисованы корявые, но искренние лошади девочки. Я ведь в детстве тоже была такой, я рисовала лошадей везде и всегда, я замирала перед телевизором, когда показывали лошадь, даже мельком, я постоянно мечтала, что буду утыкаться в теплые носы, ездить верхом, ухаживать. На прощание я отдаю все конфеты и черные сухарики девочке, она громко грызет их и говорит: "Мы обязательно еще увидимся, в пятницу, да".
Меня трогает всё это.
воскресенье, 01 июня 2008
Когда на даче я дико закричала: "Там, в траве кто-то шевелится", - папа, конечно, подумал самое худшее: "Змея! Гадюка!", - и побежал мне на выручку. Надо сказать, гадюки встречались нам и в лесах, и в полях; однажды, папа спас меня от неизбежного укуса, когда я уже была готова сделать шаг и наступить на ползучего гада, а он увидел и оттащил меня. Но при детальном исследовании травы оказалось, что это ежик: он сразу же испугался и забился в щелку в запасе дров. Папа, вооружившись перчатками, достал колючего, а он даже и не думал прятаться, ощетиниваться, он нас обнюхивал мокрым носиком.
Ежиков люблю очень, и они частенько мне встречаются, один раз даже в городе каким-то чудом. Существо это милое мы потискали немного, а потом отпустили. Уходить он не торопился, сначала сидел на луковой грядке, принюхивался, а потом убежал куда-то в малину. Может быть, так и будет жить где-то у нас на даче, ведь неизвестно, откуда и куда он шел. Мама также говорит, что недавно слышала подобное шуршание в других зарослях, но не приняла ко вниманию.
Ежиков люблю очень, и они частенько мне встречаются, один раз даже в городе каким-то чудом. Существо это милое мы потискали немного, а потом отпустили. Уходить он не торопился, сначала сидел на луковой грядке, принюхивался, а потом убежал куда-то в малину. Может быть, так и будет жить где-то у нас на даче, ведь неизвестно, откуда и куда он шел. Мама также говорит, что недавно слышала подобное шуршание в других зарослях, но не приняла ко вниманию.
воскресенье, 25 мая 2008
Жизнь как-то течет. Одна моя подруга через три дня уезжает по студенческой программе работать в Нью-Йорк, я ей говорю: "Ради меня, пройдись по Манхеттену и сфоткай всё, что увидишь". Другая подружка говорит внезапно, верно шутя: "Не хочешь поехать в Новую Зеландию?" - "Жить?" - "Ну я подумала, что ехать туда, как турист, очень дорого, а вот жить вполне даже. Одной только скучно".
Мама говорит: "Не хочешь куда-нибудь съездить? Куда-нибудь недалеко и не очень дорого". Я задумываюсь поехать и примириться с Харьковым: снять какой-нибудь недорогой номер в гостинице дня на два-три, побродить по городу, посетить какие-нибудь современные выставки и галереи, если этот город не слишком провинциален, может быть, с кем-то встретиться или познакомиться, а потом вспоминаю, что до сессии уже вряд ли успею. А жаль.
Жизнь как-то течет, а мне вечно чего-то не хватает.
Мама говорит: "Не хочешь куда-нибудь съездить? Куда-нибудь недалеко и не очень дорого". Я задумываюсь поехать и примириться с Харьковым: снять какой-нибудь недорогой номер в гостинице дня на два-три, побродить по городу, посетить какие-нибудь современные выставки и галереи, если этот город не слишком провинциален, может быть, с кем-то встретиться или познакомиться, а потом вспоминаю, что до сессии уже вряд ли успею. А жаль.
Жизнь как-то течет, а мне вечно чего-то не хватает.
пятница, 23 мая 2008
Наверное, я чертовски хорошо выгляжу, когда, отзанимавшись два часа верховой ездой и просто пообщавшись со всеми теплыми лошадиными носами, наспех натянув всю одежду, в манежной пыли, всклокоченная, на ходу распуская волосы, бегу резвым почти галопом с конюшни, как всегда опаздывая на последний автобус, чтобы все-таки не остаться одной за двадцать километров от города и не заночевать где-нибудь в стоге сена. Я уже заметила, что именно в такие моменты люди проявляют ко мне наибольший интерес, завязываются случайные разговоры, будь то даже местные жители, добрая бабушка или... Или как сегодня мужчина, который не знал, как доехать до города. Молодой мужчина. Я сказала ему все, что знала, он уже хотел уехать, но потом предложил подвезти меня до города, тем более, как оказалось, нам было очень даже по пути. Я, конечно, отказывалась, я же приличная, я же праведница, и, как я ему объяснила, я боюсь бродячих собак, змей и незнакомых мужчин в машинах, я сказала, что это три моих самых невероятных страха, и я никак не могу побороть их в себе. Он сразу заявил мне: "Я просто могу тебя подвезти, пообщаемся, хоть не так скучно будет, не думай, что я хочу познакомиться". А автобус мой запаздывал, накрапывал дождь, мужчина постоял еще минут десять, разговаривая о разном, потом он повел себя совершенно нелогично: "Знаете почему я тут до сих пор стою?" - "Да, потому что вам нужно в город, а вы не знаете дорогу, а я ее знаю и могла бы показать, но..." - "Нет, просто мы пообщались, и вы мне понравились". Минут через пять пришел автобус, я, конечно, решила подождать, пока он съездит на конечную и вернется обратно; хотела немного потренироваться в флирте с этим молодым мужчиной, давно уже этого в моей жизни не наблюдалось в нужном объеме. Конечно, в машину я не села, молодой человек, надеюсь, доехал до пункта назначения, а не плутает по поселковым дорогам в темноте. Когда я все-таки поймала автобус, незнакомая бабушка, которая стояла на остановке и наблюдала за разговором, схватилась за сердце: "Как хорошо, что ты тут, я волновалась, вот номер машины записала, думала в милиции обратиться, чтобы проверили, что с тобой все хорошо". Есть добрые люди в русских селениях. Потом, моя очаровательная растрепанность, как-то странно повлияла на водители автобуса, который сначала не хотел брать деньги, потом не давал сдачу, а на самом деле просто хотел поговорить и поулыбаться мне в зеркало заднего вида.
Я думаю причина в том, что утром я подумала, что неплохо было бы разнообразить жизнь людьми, пусть даже просто каким-нибудь милым десятиминутным разговором. Результат не заставил долго ждать. Мы с моим миром идем за игрушкой, да.
Я думаю причина в том, что утром я подумала, что неплохо было бы разнообразить жизнь людьми, пусть даже просто каким-нибудь милым десятиминутным разговором. Результат не заставил долго ждать. Мы с моим миром идем за игрушкой, да.
четверг, 22 мая 2008
"Эй, вы, небо. Снимите шляпу! Я иду!" (с)
Небо наконец-то исполнило мои желания. Сколько можно было изнемогать от невозможности дышать распаренным воздухом, приходя в себя только вечером, когда ветер на вкус как остывающее море, когда всё вокруг успокоенное и залитое нежно-оранжевым! сколько можно было хвататься за каждую проходящую тучку! Я не знаю времени лучше, чем ожидание грозы, испитие её до дна и прощания с ней.
Небо сначала визжало стрижами, потом у него началась истерика: оно то хохотало, то метало молнии, то вздыхало, то вдруг затихало - а потом захлестал ливень. И я, не желая прятаться под козырьки и подъезды, смело бежала домой, промокая, зачерпывая туфлями лужи, наслаждаясь прохладой и мокрой, прилипшей к телу кофтой. Домой пришла абсолютно мокрая, взъерошенно-закудрявившаяся, счастливая. Окна настежь, дышать, дышать, дышать. И я знаю, когда гроза и дождь закончатся, будет невероятно прекрасно, не описать, не высказать, а пока я побежала высовываться с балкона и подставлять ладони прохладным каплям.Кто со мной, м?
Небо наконец-то исполнило мои желания. Сколько можно было изнемогать от невозможности дышать распаренным воздухом, приходя в себя только вечером, когда ветер на вкус как остывающее море, когда всё вокруг успокоенное и залитое нежно-оранжевым! сколько можно было хвататься за каждую проходящую тучку! Я не знаю времени лучше, чем ожидание грозы, испитие её до дна и прощания с ней.
Небо сначала визжало стрижами, потом у него началась истерика: оно то хохотало, то метало молнии, то вздыхало, то вдруг затихало - а потом захлестал ливень. И я, не желая прятаться под козырьки и подъезды, смело бежала домой, промокая, зачерпывая туфлями лужи, наслаждаясь прохладой и мокрой, прилипшей к телу кофтой. Домой пришла абсолютно мокрая, взъерошенно-закудрявившаяся, счастливая. Окна настежь, дышать, дышать, дышать. И я знаю, когда гроза и дождь закончатся, будет невероятно прекрасно, не описать, не высказать, а пока я побежала высовываться с балкона и подставлять ладони прохладным каплям.Кто со мной, м?
вторник, 20 мая 2008
Настя пишет: "И настала сессия, и живые позавидовали мертвым". А что делаю я? Читаю всё, что попадается на английском, листаю тетрадки с чешским, ругаю время, которого не хватает, по вечерам бегаю, брожу где-то или еду на дачу, где падаю в невозможно зеленый газон: трава щекочет мне щеки, небо притворяется морем, ласточки и стрижи кричат, ах, да, я наконец-то дождалась их.
Знакомых встречаю случайно, предчувствую встреча за несколько часов или дней. Как сегодня, когда я встретила своего друга М. как раз там, где и предполагала, а он прошел мимо меня, погруженный в какие-то внутренние диалоги, я стала испепелять взглядом его спину, он остановился, развернулся, прищурился, мой близорукий брат, подскочил, зажал в тесные объятия и немного поднял над землей, он был мне рад по-мужски и по-человечески, так мне показалось.
Я уже третью неделю собираюсь в Москву, но Настя учится так упорно, что никак-никак. Поэтому я тоже готовлюсь к зачетам между делом, решила ходить на любые профессиональные открытые презентации и завтра каким-то образом решится вопрос насчет практики в банке.
А он пишет мне: "Всегда хорошо не может быть, можно только создавать иллюзию что все хорошо, наверное это у тебя отлично получаются, раз не один я не спрашивал про дела твои". Черт возьми, мы встречались три с половиной года, а он так и не понял, что я никогда не делаю вид.
Знакомых встречаю случайно, предчувствую встреча за несколько часов или дней. Как сегодня, когда я встретила своего друга М. как раз там, где и предполагала, а он прошел мимо меня, погруженный в какие-то внутренние диалоги, я стала испепелять взглядом его спину, он остановился, развернулся, прищурился, мой близорукий брат, подскочил, зажал в тесные объятия и немного поднял над землей, он был мне рад по-мужски и по-человечески, так мне показалось.
Я уже третью неделю собираюсь в Москву, но Настя учится так упорно, что никак-никак. Поэтому я тоже готовлюсь к зачетам между делом, решила ходить на любые профессиональные открытые презентации и завтра каким-то образом решится вопрос насчет практики в банке.
А он пишет мне: "Всегда хорошо не может быть, можно только создавать иллюзию что все хорошо, наверное это у тебя отлично получаются, раз не один я не спрашивал про дела твои". Черт возьми, мы встречались три с половиной года, а он так и не понял, что я никогда не делаю вид.
среда, 14 мая 2008
Редко бывает, чтобы меня настолько перетрясло мурашками от взгляда на фотографию.
Мне здесь нравится почти все: сам мужчина, как лежит его рука на талии, ее прическа, это платье и туфли (я говорю себе: держись, вытри слюни), сама композиция и направление движения фигур. В этом безумно много страсти, хотя прекрасно знаю, что всё это обычная постановка, даже видела видео, как снималась эта фотосессия, но... меня трясет. Потому что поцелуи в шею зашкаливают по рейтингу страстности для меня. Не менее волнительно целовать мужчину в шею, особенно, если от красоты этой шеи уже заранее мурашки.
Что я такое говорю, ах.
Устала не спать, устала не уставать; я опять не чувствую активности или загруженности, я опять не увлечена ничем интересным, меня мучает эта пустота. На ночь я читаю слишком наполенные жизнью книги, а потом всю ночь провожу в размышлениях или поверхностных снах-мечтах.
Впрочем, в бессонице не такая уж дрянная штука, как кажется на первый взгляд; она дала мне возможность разобраться в накопившихся впечатлениях, размышлениях, переживаниях, последних событиях и выводах, разложить всё красиво по полочкам. Например, я явно осознала, почему сейчас, после некоторых вроде не не слишком позитивных изменений, я чувствую себя более гармонично. Все дело в том, что больше всего в жизни я изматываюсь и истощаюсь, когда не могу быть собой, когда постоянно должна затирать свои черты, интересы и особенности, дабы не затронуть чьи-то опухшие от комплексов души, когда не могу говорить то, что хочу, когда хочу или вообще не говорить, если хочу этого, когда приходится скрывать, что я что-то люблю, когда кто-то это ненавидит, мне не приходится испытывать жуткую тоску, когда я рассказываю о чем-то меня будоражущем, а тот, кто вроде бы самый близкий и понимающий, делает вид, что засыпает или начинает бурчать под нос себе какую-то мелодию. Я где-то год не могла быть полностью собой, я была тяжелой, темной, я чувствовала железные прутья, но я не могла иначе: я любила, я прощала, я боялась потерять.
А сейчас я могу дышать так, что кружится голова, я могу не стесняться, когда всем смешно, а мне нет, я спокойно говорю, что я интроверт и одиночка, что я частенько поднимаю себе настроение "Сексом в большом городе" и "Доктором Хаузом" , что обожаю туфли на высоком каблуке и всякие женские радости, что хотя бы раз в месяц читаю толстый глянцевый журнал, чтобы быть в курсе всего, что лучше Кортасара пока книг я не знаю, что меня не тянет на open-air музыкальные фестивали и вообще я не люблю походных условий, что я помешана на лошадях, что у меня своеобразные представления о дружбе между мужчиной и женщиной и дружбе вообще, что я скучаю по большим каменным городам, а когда попадаю туда, у меня не хватает глаз среди огромных зеркальных витрин, храмов, упирающихся в небо, зданий, которым за три сотни лет, среди людей, множества людей, которых я не знаю, что я амбициозна и мои мечты совсем не пахнут реальностью...
Сейчас я могу быть собой и никто мне не скажет: "Эй, детка, будь проще уже наконец". Раньше я плакала и пыталась что-то изменить в себе, теперь я могу себе позволить просто уйти, если где-то что-то мне не слишком нравится.
Впрочем, в бессонице не такая уж дрянная штука, как кажется на первый взгляд; она дала мне возможность разобраться в накопившихся впечатлениях, размышлениях, переживаниях, последних событиях и выводах, разложить всё красиво по полочкам. Например, я явно осознала, почему сейчас, после некоторых вроде не не слишком позитивных изменений, я чувствую себя более гармонично. Все дело в том, что больше всего в жизни я изматываюсь и истощаюсь, когда не могу быть собой, когда постоянно должна затирать свои черты, интересы и особенности, дабы не затронуть чьи-то опухшие от комплексов души, когда не могу говорить то, что хочу, когда хочу или вообще не говорить, если хочу этого, когда приходится скрывать, что я что-то люблю, когда кто-то это ненавидит, мне не приходится испытывать жуткую тоску, когда я рассказываю о чем-то меня будоражущем, а тот, кто вроде бы самый близкий и понимающий, делает вид, что засыпает или начинает бурчать под нос себе какую-то мелодию. Я где-то год не могла быть полностью собой, я была тяжелой, темной, я чувствовала железные прутья, но я не могла иначе: я любила, я прощала, я боялась потерять.
А сейчас я могу дышать так, что кружится голова, я могу не стесняться, когда всем смешно, а мне нет, я спокойно говорю, что я интроверт и одиночка, что я частенько поднимаю себе настроение "Сексом в большом городе" и "Доктором Хаузом" , что обожаю туфли на высоком каблуке и всякие женские радости, что хотя бы раз в месяц читаю толстый глянцевый журнал, чтобы быть в курсе всего, что лучше Кортасара пока книг я не знаю, что меня не тянет на open-air музыкальные фестивали и вообще я не люблю походных условий, что я помешана на лошадях, что у меня своеобразные представления о дружбе между мужчиной и женщиной и дружбе вообще, что я скучаю по большим каменным городам, а когда попадаю туда, у меня не хватает глаз среди огромных зеркальных витрин, храмов, упирающихся в небо, зданий, которым за три сотни лет, среди людей, множества людей, которых я не знаю, что я амбициозна и мои мечты совсем не пахнут реальностью...
Сейчас я могу быть собой и никто мне не скажет: "Эй, детка, будь проще уже наконец". Раньше я плакала и пыталась что-то изменить в себе, теперь я могу себе позволить просто уйти, если где-то что-то мне не слишком нравится.
понедельник, 12 мая 2008
воскресенье, 11 мая 2008
Ах, да, теперь я еще поняла, что хочу два больших альбома фотографий National Geographic под названиями "Мир" и "Европа". Правда сегодня я видела только "Мир", но думаю должен быть альбом что-то вроде "Европа" или "Города мира". Впринципе, почему только Европа, а как же я без моего любимого Нью-Йорка.
Для чего они мне? Чтобы всегда весь мир был со мной, можно было дышать своими мечтами и задумками, чтобы знать, к чему идти.
Но стоит чертовски дорого, чертовски. Буду пускать слюни. И пойду на сайт www.nationalgeographic.com/.
А еще хочу фильм "National Geographic Video. Великолепные лошади"
Сделалась я больной
Для чего они мне? Чтобы всегда весь мир был со мной, можно было дышать своими мечтами и задумками, чтобы знать, к чему идти.
Но стоит чертовски дорого, чертовски. Буду пускать слюни. И пойду на сайт www.nationalgeographic.com/.
А еще хочу фильм "National Geographic Video. Великолепные лошади"
Сделалась я больной
пятница, 09 мая 2008
Что я почувствовала, когда натянула поводья и поняла, что лошадь неуправляемо несет меня диким галопом?
Я не буду делать из себя героя, меня сковал ужас, я не успела оглянуться, как она уже была на другой стороне манежа, за секунду.
Каждую неделю садясь на лошадь, я боялась, что однажды это случится. Я должна была начать перебарывать этот страх, и вот.
Сначала был страх, через несколько секунд я поняла, что спасать меня никто не будет и что упасть не получится, потому что мышцы на ногах стали каменными, я бы не смогла выпустить седло, я решила бороться до последнего; еще через несколько секунд я поняла, что меня пьянит, заводит эта ситуация, этот риск. Вскоре, я смогла остановить Хабиру, на ватных ногах слезла, а она посмотрела мне в глаза грустно-грустно. Виноват всегда всадник, я бы никогда не стала винить, а тем более наказывать лошадь, это закон.
На вопрос подруги в аське: "Как дела?", - отвечаю: "Черт, сегодня такое произошло, я счастлива, меня понесла лошадь", - через секунду добавляю: "Я чокнутая".
Я не буду делать из себя героя, меня сковал ужас, я не успела оглянуться, как она уже была на другой стороне манежа, за секунду.
Каждую неделю садясь на лошадь, я боялась, что однажды это случится. Я должна была начать перебарывать этот страх, и вот.
Сначала был страх, через несколько секунд я поняла, что спасать меня никто не будет и что упасть не получится, потому что мышцы на ногах стали каменными, я бы не смогла выпустить седло, я решила бороться до последнего; еще через несколько секунд я поняла, что меня пьянит, заводит эта ситуация, этот риск. Вскоре, я смогла остановить Хабиру, на ватных ногах слезла, а она посмотрела мне в глаза грустно-грустно. Виноват всегда всадник, я бы никогда не стала винить, а тем более наказывать лошадь, это закон.
На вопрос подруги в аське: "Как дела?", - отвечаю: "Черт, сегодня такое произошло, я счастлива, меня понесла лошадь", - через секунду добавляю: "Я чокнутая".
Скажите, а у кого из присутствующих есть ЖЖ?
Подумываю над тем, чтобы уйти с дайри и писать только на жж, уже не хватает времени две ленты читать просто.
Подумываю над тем, чтобы уйти с дайри и писать только на жж, уже не хватает времени две ленты читать просто.
Я не патриот, я не люблю быть зависимой от каких-либо символов, я всегда скучала, когда в школу приходили ветераны и, всхлипывая, рассказывали, мне всегда казалось, что в их рассказах не хватает правды, я не верю, что они не сомневались.
Я не патриот, так же как для меня вера ничего общего не имеет в религией, но по телевизору показывали парад, и от этого немного захватывает дух, в горле царапает, от грандиозности, от гордости, от победы. Папа знает названия военной техники и самолетов, а потом говорит: "Почитай западную прессу вечером, они вздрогнули" - мне сначала кажется это обидным, но потом он говорит: "Я мечтаю о твоей счастливой жизни, в какой бы стране она ни была".
Я не патриот, да только что значит - быть патриотом? Я знаю многих людей, которые исходятся пеной и разбивают себе кулаками грудь с криками: "Мы патриоты, мы должны трудиться на благо своей страны, мы не имеем права жить в другой стране", - но при этом они обожают халяву (кто выдумал это ужасное слово, кто?), крадут в супермаркетах сникерсы, досыпают в пакет с обычными креветками королевских и взвешивают по цене обычных, готовы взять всё, что плохо лежит, бросают бумажки на улице, смеются на законы и говорят: "Не мое, казенное, что ж жалеть".
Я даже не знаю: патриот я или нет.
Я не патриот, так же как для меня вера ничего общего не имеет в религией, но по телевизору показывали парад, и от этого немного захватывает дух, в горле царапает, от грандиозности, от гордости, от победы. Папа знает названия военной техники и самолетов, а потом говорит: "Почитай западную прессу вечером, они вздрогнули" - мне сначала кажется это обидным, но потом он говорит: "Я мечтаю о твоей счастливой жизни, в какой бы стране она ни была".
Я не патриот, да только что значит - быть патриотом? Я знаю многих людей, которые исходятся пеной и разбивают себе кулаками грудь с криками: "Мы патриоты, мы должны трудиться на благо своей страны, мы не имеем права жить в другой стране", - но при этом они обожают халяву (кто выдумал это ужасное слово, кто?), крадут в супермаркетах сникерсы, досыпают в пакет с обычными креветками королевских и взвешивают по цене обычных, готовы взять всё, что плохо лежит, бросают бумажки на улице, смеются на законы и говорят: "Не мое, казенное, что ж жалеть".
Я даже не знаю: патриот я или нет.
четверг, 08 мая 2008
Посмотрела всех "Друзей Оушена"; давно уже ни от чего не получала такого удовольствия; мне безумно нравятся такие слаженные команды, которые проворачивают сверхрискованные авантюры, продумывая каждую мелочь и адекватно решая любые сложности. О, смотрела и чувствовала, как во мне закипает кровь и вырабатывается энергия. Это странно, я ведь интроверт, я одиночка, я не люблю кучность, массовость, не люблю толпы, общественные мероприятия, мне нравится быть всегда в стороне, наблюдать. Но такие слаженные команды, между людьми в которых дружеские отношения уравновешиваются деловыми, меня просто завораживают и, конечно же, риск, авантюра, легкость, несгибаемость - и победа в конце или поражение с высоко поднятой головой и улыбкой. Тот, кто не умеет проигрывать, не умеет и побеждать. Я занялась истреблением своего страха поражения, он мне ни к чему, нужно уметь уходить со сцены так, будто победил; иногда просто нет смысла держать хватку, а зачем? чтобы кто-то не сказал, что вот, надо же, проиграл. Да пусть, какая разница!
Мне кажется, что абсолютно дружеские отношения быстро распадаются; это слишком торопливое пламя, загорелось - погасло.. Дружба должна иметь стержень, это не имеет никакого отношения к выгоде; капля деловых отношений в дружбе еще никому не помешали. Но это только мой опыт.
Все же странно. Я, повернутая внутрь себя, люблю сидеть где-нибудь в больших кафе или, например, в Маке, подолгу наблюдая за людьми. Я получаю от этого удовольствие: быть одной, но в то же время наблюдать, оценивать детали, выявлять типы людей. В последнее время мне также нравится вступать в случайные разговоры с более старшими незнакомыми людьми, с ровесниками совсем неинтересно за редким исключением.
Мне кажется, что абсолютно дружеские отношения быстро распадаются; это слишком торопливое пламя, загорелось - погасло.. Дружба должна иметь стержень, это не имеет никакого отношения к выгоде; капля деловых отношений в дружбе еще никому не помешали. Но это только мой опыт.
Все же странно. Я, повернутая внутрь себя, люблю сидеть где-нибудь в больших кафе или, например, в Маке, подолгу наблюдая за людьми. Я получаю от этого удовольствие: быть одной, но в то же время наблюдать, оценивать детали, выявлять типы людей. В последнее время мне также нравится вступать в случайные разговоры с более старшими незнакомыми людьми, с ровесниками совсем неинтересно за редким исключением.
вторник, 06 мая 2008
16:30
Доступ к записи ограничен
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
понедельник, 05 мая 2008
Вечерами мне очень пахнет морем, пропитанным закатом. Мне нравится остывающее немного взволнованное средиземное море в октябре, когда днем плаваешь, плескаешься, прячешься от зноя, а вечером приходишь уединяться. Мне не нравится жара, вообще любые крайности мне не по вкусу, поэтому мне нравится легкий прохладный ветер; он вплетается незаметно в волосы, его чувствуешь только губами, легкие поцелуи. Мне нравится босиком бродить по кромке воды, убегая от больших волн, но, конечно, не успевать, промокнуть по колено; или даже искупаться, когда уже совсем почти ночь, закутаться в полотенце или шаль и чуть-чуть дрожать, слизывая соленую воду с губ. Я не знаю ничего лучше остывающего моря, и я кажется скучаю.
Днем в аудиториях окна нараспашку, нервно дышу легким ветром, потому что невозможно усидеть на этих скучных лекциях, на которых не узнаешь ничего нового, если так пахнет свежескошенной травой и цветущей вишней, и ерзаюсь, немного попискиваю самой себе, нетерпеливо ожидая конца, а потом, когда совсем-совсем невозможно, придумываю себе неотложные дела и отпрашиваюсь с последней пары, совершенно неожиданно для себя просто разговариваю с преподавателем и через минуту уже закрываю дверь аудитории. А дела и вправду появляются, и я им несказанно рада, таким делам.
Вечерами я бегаю на стадионе, который прямо под моими окнами; мне нравится ставить себе цель и достигать ее. Вчера я пробежала три больших круга, сегодня уже четыре. На пол-пути всегда лень пытается отговорить: "Ну и зачем тебе это нужно всё?". Мне нравится побеждать ее и бежать, пока не достигну поставленного. Мне не дается это легко, я задыхаюсь, мне не хватает воздуха, наверное, это всегда будет преследовать меня всю жизнь; раньше я не могла пробежать и круга, раньше я задыхалась от верховой езды, но я смогла стать сильнее, и победы меня пьянят.
После пробежек я медленно прогуливаюсь по старым дворикам, рассматривая скрученных бабушек на лавочках, молодые пары, гуляющие, взявшись за руки, маленьких детей. Когда начинает темнеть, я устраиваюсь на какой-нибудь качеле, немного раскачиваюсь и размышляю о разном, улыбаясь самой себе тихо или хмурясь, я ведь думаю совсем о разных вещах. Например, когда я думаю, что в июле мне уже двадцать, я хмурюсь, и мне немного страшно. Но потом я оглядываюсь вокруг, нахожу себя среди цветущей зелени, неба, в котором быть бы ласточкой, нащупываю счастье и улыбаюсь тихо-тихо, смущаясь, если вдруг кто-то проходящий увидит.
Вечерами я бегаю на стадионе, который прямо под моими окнами; мне нравится ставить себе цель и достигать ее. Вчера я пробежала три больших круга, сегодня уже четыре. На пол-пути всегда лень пытается отговорить: "Ну и зачем тебе это нужно всё?". Мне нравится побеждать ее и бежать, пока не достигну поставленного. Мне не дается это легко, я задыхаюсь, мне не хватает воздуха, наверное, это всегда будет преследовать меня всю жизнь; раньше я не могла пробежать и круга, раньше я задыхалась от верховой езды, но я смогла стать сильнее, и победы меня пьянят.
После пробежек я медленно прогуливаюсь по старым дворикам, рассматривая скрученных бабушек на лавочках, молодые пары, гуляющие, взявшись за руки, маленьких детей. Когда начинает темнеть, я устраиваюсь на какой-нибудь качеле, немного раскачиваюсь и размышляю о разном, улыбаясь самой себе тихо или хмурясь, я ведь думаю совсем о разных вещах. Например, когда я думаю, что в июле мне уже двадцать, я хмурюсь, и мне немного страшно. Но потом я оглядываюсь вокруг, нахожу себя среди цветущей зелени, неба, в котором быть бы ласточкой, нащупываю счастье и улыбаюсь тихо-тихо, смущаясь, если вдруг кто-то проходящий увидит.
воскресенье, 04 мая 2008
Я счастлива, когда дни наполнены до краев, когда сполна, чуть чересчур и взахлеб, когда к ночи я спокойно-уставшая. Мне нравятся дни, когда каждый час отмерян, расписан, когда я стучу каблуками быстро-быстро или легко вскакиваю на подножку уже уходящего троллейбуса. Я люблю неспешную торопливость, небольшую сонность в глазах и постоянно желание не упустить ни одной детали вокруг, разглядеть красивых людей, наслушаться птиц. Все последние дни были такими, только сегодня опять засиделась, но выполнила всю работу, довольна, но не устала.
Я сейчас не влюблена, свободна и мне хорошо с самой собой, и это не просто слова; когда-то это закончится быть может, но сейчас расцвет моей самодостаточности. Впрочем, сейчас расцвет и моей общительности: я не против дружить, гулять, болтать, меняться мнениями, наслаждаться тем, что вокруг. Правда, жаль, мало кого могу найти для настоящего полноценного общения; чаще встречаюсь с кем-то, например, с одногруппницами и хочется побыстрее уйти, быть одной.
А все те, нужные, где-то далеко. Но может быть, скоро. В выходные ко мне-то кто-то хотел приехать, жду.
Я сейчас не влюблена, свободна и мне хорошо с самой собой, и это не просто слова; когда-то это закончится быть может, но сейчас расцвет моей самодостаточности. Впрочем, сейчас расцвет и моей общительности: я не против дружить, гулять, болтать, меняться мнениями, наслаждаться тем, что вокруг. Правда, жаль, мало кого могу найти для настоящего полноценного общения; чаще встречаюсь с кем-то, например, с одногруппницами и хочется побыстрее уйти, быть одной.
А все те, нужные, где-то далеко. Но может быть, скоро. В выходные ко мне-то кто-то хотел приехать, жду.